В Армении пятый день продолжаются протесты против объявленного 17 июня повышения тарифов на электроэнергию

Рано утром во вторник полиция разогнала водометами демонстрацию на проспекте Баграмяна, ведущем к президентскому дворцу, после чего обстановка накалилась. Участники волнений начали бессрочный митинг на площади Свободы в центре Еревана и отказались направить своих представителей на переговоры, требуя немедленной отмены решения по ценам.

ЗАО «Электрические сети Армении» является дочерней компанией российского акционерного общества «ИНТЕР РАО ЕЭС».

Некоторые российские СМИ усмотрели в происходящем антикремлевскую составляющую и назвали происходящее «революцией розеток» и «электромайданом».

Против кого?

По оценкам экспертов, это и так, и не так. Тема отношений с Россией на площади Свободы пока напрямую не затрагивается, но все может перемениться, если в ближайшие дни кризис не получит разрешения.

«Пока антироссийских выступлений нет, но любой подрыв стабильности, любой внутренний кризис в одной из союзных стран автоматически наносит ущерб России и ее интеграционному проекту», — заявил Русской службе Би-би-си московский эксперт по проблемам СНГ Сергей Михеев.

«Меня сильно настораживает то обстоятельство, что костяк протестующих составляют не домохозяйки и пенсионеры, которых, по идее, в первую очередь должны волновать коммунальные тарифы, а студенты», — добавил он.

«Протестующие — активные, но не политизированные граждане, — утверждает глава ереванского Аналитического центра по глобализации и международному сотрудничеству Степан Григорян. — Когда политические активисты появляются, их просят уйти».

«Это чисто социальный протест. Его участники убеждены, что повышение тарифов необоснованно, а связано с коррупцией, неэффективным управлением и плохой работой как правительственных структур, так и российских корпораций, но пока не требуют ни отставки президента, ни выхода Армении из Евро-Азиатского экономического союза», — подчеркнул он.

Что предпримет власть?

В среду Государственная комиссия по регулированию общественных услуг отказалась пересматривать тарифы.

«Мы не принимали решения, которое нуждается в корректировке», — заявила Интерфаксу пресс-секретарь комиссии Мариам Степанян.

«Думаю, прямой угрозы власти пока нет. Все-таки выступления недостаточно массовые и не охватывают все слои общества», — считает Сергей Михеев.

«Все зависит от власти, — полагает Степан Григорян. — После первой попытки разгона число протестующих удвоилось. Будет вторая попытка — митинг станет еще больше, уже с политическими лозунгами, и начнутся проблемы. Трудно сказать, насколько реальна опасность для президента, но серьезное напряжение в этом случае гарантировано».

Эксперт надеется на мирный исход. Он напоминает, что над комиссией по регулированию есть власть и повыше.

«Если объявить об отказе от увеличения цен или хотя бы заморозить исполнение решения, это сразу разрядит ситуацию, — убежден Григорян. — Надеюсь, так и случится. Серж Саргсян достаточно гибкий политик. Ранее правительство пыталось повысить тарифы на общественный транспорт, но после протестов отступило, и все наладилось».

Позиция Москвы

По словам Степана Григоряна, полностью отрицать в происходящем российский угол нельзя.

«Когда в прошлом году Армения решила двигаться в направлении членства в ЕАЭС, были обещания правительства, что Россия нам поможет, газ и электричество подешевеют, были большие ожидания, во многом замешанные на воспоминаниях о советском прошлом, а теперь люди видят — ничего нет», — говорит он.

Сергей Михеев напоминает, что из всех аспектов политики Сержа Саргсяна именно к евразийской интеграции армянская оппозиция относится наиболее скептически.

«Была борьба, и победа евразийского вектора не была легкой», — указывает он.

«Меня удивляет позиция России, — говорит Степан Григорян. — Так можно потерять самого надежного союзника. России выгодно было бы на примере Армении показать, как хорошо войти в Евразийский союз. Для Армении полмиллиарда долларов — колоссальные деньги, а для России это несерьезная сумма».

«Не может же Россия полностью взять другое государство на содержание, — возражает Сергей Михеев. — Мы и так много тратим на Армению».

По словам Степана Григоряна, жители страны этого не чувствуют.

Средняя цена киловатта электроэнергии в Москве составляет 4 рубля 68 копеек (для жителей домов с электроплитами 3,28 рубля), а в Армении после повышения равняется 48,78 драмам (примерно 4,25 рубля по сегодняшнему курсу). При этом зарплаты в среднем вдвое ниже российских, а пенсии — в два с половиной раза.

Сергей Михеев объясняет решение увеличить цены на электроэнергию в Армении высокой стоимостью ее транспортировки.

Вероятно, так и есть. Но не секрет, что за удовольствие быть великой державой нужно платить. Объем полномочий Владимира Путина и настроения общества позволяют пренебречь бухгалтерией, если речь идет о том, что власть считает высшими национальными интересами.

Выступая в Госдуме 28 января и 21 апреля 2015 года, премьер-министр Дмитрий Медведев откровенно признал, что решение по Крыму было политическим и принималось, «осознавая вероятные последствия».

«Может, советники вовремя не донесли до Путина информацию, может, армянские власти не решились сделать то же самое. А может, российская элита настроена по принципу: никуда они не денутся», — говорит Степан Григорян.

Нюансы армянской политики

Хотя в армянском обществе важную роль играют предпринимательский класс и интеллигенция, в принципе склонные к либеральным ценностям, а каждая вторая-третья семья имеет родственников на Западе, Армения, по оценкам экспертов, является ближайшим партнером России на постсоветском пространстве и в мире.

Несмотря на имеющееся недовольство нежеланием Москвы всецело солидаризироваться с позицией Еревана по Нагорному Карабаху и недавнее убийство местной семьи российским контрактником с базы в Гюмри Валерием Пермяковым, Серж Саргсян не позволяет себе даже таких демаршей, какие периодически делает Александр Лукашенко.

Степан Григорян объясняет кажущееся противоречие.

По его словам, гражданская активность в республике началась в 1987—1988 годах вокруг вопроса о принадлежности Карабаха. На первых порах движение возглавили Зорий Балаян, Сильва Капутикян и другие деятели статусной советской интеллигенции, которых кроме Карабаха не интересовало ничего. Если бы Горбачев тогда отдал его Армении, более верных сторонников СССР надо было бы еще поискать.

В следующие два года в недрах Народного фронта сформировалась либерально-западническая фракция во главе с будущим президентом Левоном Тер-Петросяном. Карабах им тоже был не безразличен, и полностью рвать исторические связи с Россией они не намеревались, но главную цель видели в обретении независимости и переходе к демократии и рынку.

В 1998 году к власти вернулась и удерживает ее по сей день условная «старо-карабахская партия» в лице сначала Роберта Кочаряна, бывшего секретаря парткома Степанакертского шелкового комбината и председателя карабахского комитета «Крунк», а затем его преемника Сержа Саргсяна. Ее представители склонны рассматривать всё сквозь призму прошлого, прежде всего, трагедии 1915 года. Исторический страх перед Турцией и Азербайджаном заставляет их видеть в России заступника, и перед этим все остальные соображения отходят на второй план.

Пока Кремль не подставляет плечо преданному союзнику в трудную минуту. А если события примут неблагоприятный для него оборот, вероятно, Москва снова скажет, что в Армении произошла очередная «цветная революция» и во всем виноваты американцы.

Артем Кречетников, Би-би-си, Москва